Суть Bitcoin и искусственного интеллекта

Либерализм придаёт Bitcoin жизненную силу; демократизация придаёт ему масштаб. Сетевой эффект — это невидимый мост между ними, который также доказывает, что свобода растёт благодаря участию.

Автор: Jordi Visser 

Автор — профессиональный инвестор с более чем 30-летним опытом работы в традиционных финансах и макроэкономике на Уолл-стрит

Когда я жил в Бразилии, я присутствовал на свадьбе дочери водителя, которого моя семья нанимала каждый день. В Бразилии водитель — это не просто средство передвижения, это ещё и защитник, зачастую продолжение семьи, надёжная гавань в нестабильном мире. Свадьба проходила в пятнадцати минутах езды от Сан-Паулу, одного из крупнейших городов мира. На приёме над головой пролетел самолёт, и маленький мальчик потянул меня за рукав, спросив, летал ли я когда-нибудь на самолёте. Он продолжал задавать вопросы и в конце концов спросил, бывал ли я в этом большом городе — Сан-Паулу. Его мир находился всего в нескольких милях отсюда. Этот момент я помню до сих пор. Он показал, что разрыв в возможностях может существовать даже при географической близости, и что различие между развитыми и развивающимися странами заключается не столько в богатстве, сколько в доступе к возможностям.

На прошлой неделе, услышав высказывания Питера Тиля, я вновь вспомнил того мальчика. Эти слова были впервые опубликованы в 2024 году, когда Bitcoin торговался примерно по 60 000 долларов. Тогда Тиль сказал: «Я не уверен, что он ещё значительно вырастет от текущей цены». Он также размышлял: «Изначальная идея создания Bitcoin заключалась в том, чтобы быть либертарианским механизмом против централизованных правительств… Это меня поначалу очень вдохновляло. Однако, похоже, всё пошло не совсем так, как ожидалось». После длительного периода консолидации Bitcoin эти слова приобрели особый вес. По мнению Тиля, этот актив, некогда символизировавший бунт, стал институционализированным: теперь он торгуется через ETF (точнее, ETP), принят правительствами разных стран и интегрирован в мейнстрим финансовой системы. Но конец, который он видит, возможно, лишь середина истории. Для миллиардов людей, по-прежнему исключённых из стабильных финансов или справедливых возможностей, назначение Bitcoin изменилось: он стал не инструментом выхода для либертарианцев, а демократическим инструментом входа — мостом к глобальному капитализму, а не средством бегства от него.

Высказывания Тиля также символизируют более глубокие перемены под поверхностью — тихую передачу власти. Как я писал в статье «Безмолвное IPO Bitcoin», нынешняя консолидация — это не провал, а событие ликвидности. Именно ранние энтузиасты, криптоанархисты, майнеры и инвесторы вывели Bitcoin из безвестности к легитимности, и теперь они наконец получают вознаграждение за свою веру. Они продают Bitcoin не из страха, а из чувства достижения. Комментарии Тиля прекрасно иллюстрируют этот переход: либертарианские основатели, построившие эту систему, теперь отходят на второй план, передавая собственность тем, кто будет продолжать её развивать — институтам и частным лицам. Идеологические различия или альтернативные издержки не имеют значения. Они двигаются вперёд. Как IPO распределяет акции компании среди более широкой аудитории, так и этот этап распределяет собственность Bitcoin среди пользователей по всему миру. Это процесс, в котором идея, рождённая в бунте, становится стабильной, а свобода превращается в инфраструктуру.

От свободы к доступности

Либерализм и демократизация обе вращаются вокруг свободы, но их суть совершенно разная. Либерализм — это свобода от контроля; демократизация — это свобода участия. Ранние создатели интернета и криптовалют по сути были либертарианцами, дальновидными первопроходцами, стремившимися разрушить монополию на информацию и децентрализовать власть. Однако большинство из них были образованными инсайдерами, обладавшими привилегиями и значительными ресурсами, что позволяло им выйти из традиционной системы. Их целью был суверенитет, а не инклюзивность. Сегодняшний вызов — расширить эту свободу на тех, у кого нет инструментов, образования или инфраструктуры. Демократизация — это процесс, когда свобода становится доступной каждому.

«Манифест криптоанархии» и самый трудный рубеж

Задолго до появления Bitcoin, Satoshi Nakamoto и whitepaper, «Манифест криптоанархии» Тимоти К. Мэя (1988) выразил мечту ранних либертарианцев о цифровом суверенитете. Мэй считал, что именно криптография, а не политика, способна освободить личность от институционального контроля. Он предсказывал, что в будущем люди смогут анонимно общаться и совершать сделки, а государства не смогут регулировать или облагать налогом потоки информации. «Эти изменения, — писал он, — радикально изменят характер государственного регулирования, а также способность государств облагать налогами и контролировать экономическое взаимодействие». В последующих работах Мэй предупреждал, что деньги — самая трудная сфера для освобождения. Он говорил, что правительства могут терпеть зашифрованные высказывания, но не смогут терпеть коммерческую деятельность, которую они не могут обложить налогом или отследить. «Анонимные цифровые деньги — самое опасное применение криптографии». Двадцать лет спустя Bitcoin реализовал то, что он считал почти невозможным: отделил деньги от государства с помощью математики.

Но манифест Мэя не был изолированным явлением, он был частью более широкой тенденции раннего развития интернета. Сеть изначально тоже была своего рода анархией: открытые протоколы, анонимные форумы, не регулируемый обмен информацией между равными. Некоторое время она воплощала тот же либертарианский дух: информация — это свобода, код — это закон. Однако даже эта цифровая анархия эволюционировала. Для демократизации доступа к информации ей понадобились удобство, безопасность и доверие. Хаос первичного интернета постепенно был заменён поисковыми системами, браузерами и стандартами, которые сделали интернет доступным для миллиардов людей. Сегодня Bitcoin и искусственный интеллект находятся на аналогичном переломном этапе. Если Bitcoin символизирует освобождение капитала, то искусственный интеллект — освобождение знаний. Оба происходят из анархических корней, но движутся к более инклюзивному будущему: превращая инструменты личного суверенитета в платформы коллективного расширения возможностей.

От либертарианской искры к демократическому пламени

Каждая великая технологическая революция начинается с либертарианской искры и достигает зрелости в процессе демократизации. Печатный станок освободил информацию от контроля церкви; Американская революция освободила граждан от монархии; ранний интернет освободил коммуникации от монополии централизованных СМИ; Bitcoin освободил деньги от посредников. Однако в каждом случае первыми бенефициарами были образованные меньшинства. Подлинная демократизация наступает только тогда, когда инструменты становятся простыми, доступными и общедоступными.

Либертарианцы строят ворота; сторонники демократизации раздают ключи. Whitepaper Bitcoin обещал избавление от привратников, а искусственный интеллект обещает разрушить барьеры идей и институтов. Оба начинались с либертарианского поиска суверенитета, но только став инклюзивными инструментами, они могут реализовать свой потенциал. Будущий вызов — гарантировать, что этот цикл — инновации, интеграция, бунт, демократизация — не превратится в новый захват власти, а принесёт устойчивое расширение возможностей.

Технологии-мосты: масштабируемый компромисс

Ни одна революция не обходится без компромиссов. В криптовалютной сфере стейблкоины — цифровые доллары, соединяющие децентрализованный и традиционный миры — и есть этот мост. Для пуристов стейблкоины — ересь, связывающая блокчейн с государственными деньгами. Однако для миллиардов людей стейблкоины — самый удобный способ войти в глобальную финансовую систему. Стейблкоины для криптовалюты — как HTTP и SSL для раннего интернета: это практические уровни, делающие сложные системы удобными и заслуживающими доверия.

Та же динамика повторялась в 1990-х. Ранние интернет-либертарианцы мечтали о нерегулируемом цифровом общественном пространстве, но именно такие коммерческие посредники, как AOL, Netscape, Amazon, а позже Google, Apple, Meta — компании, презираемые пуристами, — сделали интернет доступным для обычных людей. Истинный прорыв был не идеологическим, а технологическим. Технология шифрования SSL позволила безопасно передавать кредитные карты и личные данные онлайн, открыв эру электронной коммерции. Компромисс — это способ расширения свободы. Стейблкоины и удобные биржи играют ту же роль для криптовалют: они — несовершенные мосты, превращающие идеи в реальное участие.

Массовое распространение как двигатель демократизации

Каждая крупная технология начинается с бунта, но реализует своё обещание через массовое распространение. Как сказал Марк Андриссен: «Инновация, которую нельзя масштабировать, — это просто хобби». Цель — не просто создать систему, устойчивую к контролю, а построить систему, приносящую пользу большинству. Крис Диксон из Andreessen Horowitz также точно заметил: «Следующий большой прорыв поначалу может выглядеть как игрушка». Настоящие перемены происходят, когда игрушка становится инструментом, а идеалы меньшинства превращаются в инфраструктуру для большинства. Интернет, мобильные телефоны, облачные вычисления и теперь Bitcoin следуют этой траектории. Все они начинались с либертарианской энергии — открытость, отсутствие разрешений, децентрализация, — но только став доступными, надёжными и простыми, они действительно стали демократичными. Это не бинарный выбор между анархией и контролем, а непрерывный процесс. Чтобы принести пользу восьми миллиардам людей, технология должна перейти от идеологии к инклюзивности, от сопротивления системе к её обновлению.

Демократизация образования: подлинная либертарианская свобода

Если высший идеал либерализма — личный суверенитет, то демократизация образования — его самая чистая форма. Истинная свобода — это не только свобода от контроля, но и свобода понимать, создавать и участвовать. Искусственный интеллект продолжает идею, заложенную в Bitcoin: децентрализация власти через код. Bitcoin разрушил монополию банков на капитал, а искусственный интеллект разрушает монополию институтов на знания.

Около шести лет назад я провёл день с Майклом Милкеном, обсуждая будущее. Его слова с тех пор не покидают меня, когда я размышляю о Bitcoin и фундаментальных концепциях. Я тогда утверждал, что доллар неизбежно обесценится, но он меня перебил: «Не думай о долларе с точки зрения его возможного исчезновения, как пишут в учебниках по экономике, а подумай о том, что он символизирует». Он сказал мне: если завтра открыть двери Америки для всех, 7 миллиардов человек выстроятся в очередь. Его мысль была проста, но глубока: доллар — это не просто валюта; он символизирует возможности, ресурсы и веру в образование и мобильность. Этот разговор стал для меня откровением, напомнив о днях в Бразилии и о мальчике на свадьбе, который никогда не был в Сан-Паулу. Ему не хватало не ума, а возможностей. Как часто говорит Милкен: «Интеллект распределён равномерно, а возможности — нет».

Равное будущее приходит не через перераспределение богатства, а через расширение доступа к возможностям. Bitcoin даёт людям свободу участвовать в капитализме без разрешения. Искусственный интеллект может сделать то же самое в образовании и предпринимательстве. Вместе они приближают нас к свободе, которую описал Милкен, — свободе, основанной не на богатстве, а на возможности для каждого учиться, создавать и быть частью общества.

Новое определение потенциала роста

Возможно, Питер Тиль прав: потенциал роста цены Bitcoin ограничен, но его польза для человечества только начинается. То же самое касается искусственного интеллекта. Ранние либертарианские разработчики создавали системы для тех, кто хотел выйти из системы. Следующее поколение строит системы, позволяющие всем желающим присоединиться. Первоначальный бунт превращается в инклюзивность.

Либерализм придаёт Bitcoin жизненную силу; демократизация придаёт ему масштаб. Сетевой эффект — это невидимый мост между ними, который также доказывает, что свобода растёт благодаря участию.

Для того мальчика, который жил в пригороде Сан-Паулу, никогда не летал на самолёте и даже не видел город в пятнадцати минутах езды, истинная ценность Bitcoin и искусственного интеллекта — не абстракция. Это открывает дверь в новый мир, где расстояние больше не определяет возможности, знания и капитал могут свободно перемещаться без границ, а главная надежда технологий — не бегство от системы, а интеграция в неё. Вот почему я называю Bitcoin самой чистой инвестицией в искусственный интеллект.